Бессменный лидер общественной организации белорусов Казани «Спадчына» («Наследие») Сергей Маруденко не только Почетный консул Республики Беларусь (один из четырех в России), но и гендиректор ООО «Экспериментально-производственный завод ВКНИИВОЛТ» — «отец» чуть ли не всех памятников, возведенных в Казани — Баки Урманче, Карлу Фуксу, Салиху Сайдашеву, Федору Шаляпину и даже Шурале. Всей своей жизнью Сергей Павлович доказывает, что крепкий хозяйственник может быть активным общественником.
— Сергей Павлович, общаясь с вами, так и хочется спросить словами из песни: «Молодость моя — Белоруссия»?
— Да, я родился в Белоруссии, в деревне Безуевичи Могилевской области Славгородского района. Славгородом он стал в 45-м, за проявленное мужество и героизм во время Великой Отечественной войны. А до этого был Пропойском — так назвала его Екатерина II, когда осенью проезжала мимо: мужики как раз сдавали пеньку и валялись в канавах. Она спросила: «Что это за город такой Пропойск?» С тех пор и до Победы в 45-м на всех картах его только так и именовали.
— Как же вы попали в Казань?
— Приехал в 1973-м по распределению Ленинградской лесотехнической академии имени Сергея Кирова на Экспериментально-производственный завод ВКНИИВОЛТ, что на улице Толстого, он тогда подчинялся Министерству лесной промышленности СССР. Хотел заниматься наукой в научно-исследовательском институте, но мне предложили должность начальника механического цеха на заводе от НИИ, а наукой, сказали, можно заниматься и заочно. Я согласился, отработал положенный срок и через три года собирался уезжать из Казани. Но тут меня выдвинули на должность главного инженера завода, несмотря на то, что мне было всего 27 и я был беспартийным (из-за этого райком долго не утверждал мою кандидатуру). Главным инженером я отработал 10 лет и в 86-м стал первым избранным директором завода.
Экспериментальная техника для лесной промышленности, которую изготовляли и испытывали на нашем заводе, затем отправлялась в серийное производство. Например, для выуживания из реки большого сплава леса мы придумали специальную технику, которая могла сортировать до 30 сортов древесины. А управлял этим процессом всего один оператор, заменивший бригаду мужчин с баграми.
— Но когда грянули лихие 90-е и стал разваливаться Советский Союз, разумеется, кануло в Лету и курировавшее вас Министерство лесной промышленности СССР…
— Да-да, наш завод остался без заказов, — тяжело вздыхает собеседник. — В Казани мы были претендентами под номером один на банкротство. И тогда я как директор, стал думать, как выжить? Что сделать, чтобы предприятие встало на ноги, чтобы его продукция была востребованной? И тогда я пришел к выводу, что литейный цех нашего завода подойдет для художественного литья.
— Откуда такой крутой поворот?
— Это случилось в первую очередь потому, что я пошел учиться заново — в начале 90-х окончил Высшую школу менеджеров МГУ, и, во-вторых, стал поднимать старые связи в Минске, Ленинграде, Москве. Конечно, я сильно рисковал, но другого пути не было. На заводе трудилось около 300 человек, в институте — 17 кандидатов наук. Пришлось многих сокращать, всяких помощников мастеров, подсобников, иначе бы все пошли на дно… Сейчас нас всего 45, каждый на вес золота.
— Кто же отливал в Казани первые памятники?
— Специалисты со стороны, из Ташкента, как сейчас принято говорить, гастарбайтеры. Они приезжали на наш завод, отливали памятники и уезжали. Но потом я предложил им перебраться в Казань, и первым решился татарин Нагаев, у нас он стал начальником цеха. За ним из Ташкента переехал Александр Грунин — крупнейший специалист в области художественного литья — литейщик, формовщик, сварщик. Таких в России единицы. Не так давно из Краснодара перебрался Вячеслав Авдеев — опытный литейщик. Вот так по крупицам людей и собирал.
— Ваша первая работа в Казани?
— Памятник художнику Баки Урманче на Большой Красной, изготовили его в 95-м.
— Там недалеко Державин на улице Горького…
— Тоже наших рук дело, — отзывается Маруденко. — И Асгат Галимзянов под Кремлем, и Федор Шаляпин на Баумана, и скульптурная группа с барельефом у парка Победы, и Салих Сайдашев, и Карл Фукс, и стела «Хоррият», и карета Екатерины II, и Шурале, и даже знаменитые лягушки в центре города! Да куда в Казани ни пойдешь — везде наши работы…
— Какой памятник особенно дорог?
— Фонтан у Президентского дворца в Кремле, — отвечает директор. — Три зиланта, которые сидят на чаше и олицетворяют три эпохи развития Татарстана, появились на свет благодаря очень тонкому — самому сложному литью. Это непростая, можно сказать, ювелирная работа.
— Вы отливаете монументы только для Казани?
— Да что вы, — удивляется Сергей Павлович, — для всех городов России, в том числе и для Москвы. Смотрите, на этой фотографии видно, как мы только что изготовили памятник погибшим морякам атомной подводной лодки «Курск», сейчас он в Москве, напротив Центрального музея Вооруженных сил. За эту работу главнокомандующий Военно-морским флотом Российской Федерации Владимир Куроедов вручил мне медаль «В память погибших российских моряков Северного флота». Также в Москве, на Арбате, стоит Булат Окуджава нашего производства. В Балтийске Калининградской области — огромная конная статуя с наездницей весом 18 тонн — памятник императрице Елизавете Петровне по размерам превосходит памятник ее отцу — Петру I в городе на Неве.
— Слушая вас, невольно присоединяюсь к словам заместителя руководителя Аппарата Президента РТ, руководителя Департамента Президента РТ по вопросам внутренней политики Александра Терентьева, который на вашем 65-летнем юбилее в прошлом году отметил, что вы не только активный общественник, но и крепкий хозяйственник.
— Если помните, тогда же руководитель Отделения Посольства Республики Беларусь в Казани Александр Кулинкович сообщил о присвоении мне звания — Почетный консул Республики Беларусь. Такое звание четвертое в России.
— Родина по заслугам оценила ваш вклад в развитие белорусско-татарстанских отношений.
— Вы знаете, нам, белорусам, повезло! В селе Печищи Верхнеуслонского района республики 40 лет назад был открыт музей белорусского поэта, классика Ивана Доминиковича Луцевич – Янки Купалы. В годы Великой Отечественной войны наш классик жил и работал в небольшой квартирке на мельнице, что в Печищах на берегу Волги. Сегодня этот музей – уголок белорусской культуры на земле Татарстана, уникальный культурный центр популяризации жизни и творчества белорусского поэта, место встречи всех белорусов, которые к нам приезжают. «Здравствуйте!Исэнмесез! Добрi дзень! Добро пожаловать! Рахим итегез! Калi ласка! Именно так, на трех языках — русском, татарском и белорусском – приветствует всех экскурсантов директор музея Римма Абызова. Мы, белорусы, глубоко признательны ей за творческую, плодотворную работу по сохранению историко-культурного наследия и большой вклад в развитие музейного дела в Татарстане.
Фарида Сафиуллина,
Информационный Центр ДДнТ